Самовоспитание закаляет нервную систему
Рубрика: ВсемРассказывают, что однажды молодая мать спросила А. С. Макаренко, когда надо начинать воспитывать маленького ребенка.
— А сколько вашему мальчику?
— Всего семь месяцев. — Семь месяцев? Вы опоздали ровно на семь месяцев.
Это кажется невероятным — воспитывать крошечное существо, которое едва начинает узнавать только одного-единственного, самого близкого человека — мать. Но тем не менее начинать лучше всего именно в первые недели жизни. В эту пору формируются первые условные рефлексы — фундамент всех будущих возможностей и свершений человека на его жизненном пути. А как же быть с врожденными задатками? В педагогике существует выражение «tabula rasa» — «чистая доска», что подразумевает: ребенок — это чистая доска, на которую можно нанести любой узор, ребенку можно привить любые качества. Житейские наблюдения, однако, не всегда это подтверждают. Как объяснить, что в одной семье братья-погодки выросли совсем разными людьми? Что один выделяется среди братьев и сестер большой активностью, а другой — медлительностью? Конечно, существуют врожденные свойства нервной системы, но это не раз навсегда данные свойства. Они изменяются, шлифуются или заостряются в зависимости от жизненных условий.
И. П. Павлов для доказательства этой мысли поставил такой опыт. Он взял щенков с заведомо слабым типом нервной системы: они боялись любого окрика — и разделил их на две группы. Одних воспитывали на воле, свободно, без принуждений и строгих наказаний, а других — в неволе, не давали им резвиться, не играли с ними, не поощряли. Первые щенки сделались жизнерадостными, резвыми, от прежней их трусости не осталось и следа, щенки-узники так и остались забитыми, пугливыми существами. А ведь исходные данные у них были одинаковые!
Время нередко зло шутит с теми, кто сомневается в возможности воспитания хорошей нервной системы. Пока ребенок мал, его как будто бы слитом рано «вводить в рамки», а когда он подрос и «сладить» с ним нелегко, тогда кажется, что уже поздно, теперь его не переделаешь. Й то и другое неверно, процесс воспитания и самовоспитания идет всю жизнь.
Основываясь на своих жизненных наблюдениях и на серии неопровержимо точных опытов, И. П. Павлов утверждал: «Образ поведения человека и животного обусловлен не только прирожденными свойствами нервной системы, но и теми влияниями, которые падали и постоянно падают на организм во время его индивидуального существования и обучения в самом широком смысле этих слов…» Эта мысль мудрого физиолога открывает перед каждым человеком простор для совершенствования нервной системы, для ее воспитания, а если нужно — и переделки.
На площадке, вознесенной высоко под своды бассейна, появилась фигурка, прыгун готовится прочертить своим телом в воздухе сложную, переплетающуюся линию, вонзиться в гладь воды. Он сосредоточен, напряжен. И вдруг — помеха. Посторонний шум внизу привлек внимание. Отложить прыжок? Переждать? Нет, законы тренировки этого не разрешают. Начал упражнение — доведи до конца, воспитывай себя на преодолении помех, воспитывай в себе решительность, уверенность, способность концентрировать внимание.
Когда много лет назад советские прыгуны с шестом далеки были от заветной четырехметровой высоты, один из рекордсменов укрепил возле своего дома планку на высоте 4 метров. Так он привыкал, хотя бы зрительно, к трудному рубежу. И настолько привык, что первым из советских спортсменов преодолел ее. Конечно, победу принесла не только психологическая подготовка, но без нее, как показывает опыт, многого не достигнешь. Не случайно специалисты разных видов спорта такое большое внимание уделяют психологической подготовке участников соревнований.
Если положить на землю бревно, но нему пройдет всякий. А стоит поднять то же бревно или доску на 20— 30 сантиметров над землей, как охотников станет значительно меньше. Мешает страх, только страх, ведь технически-то задача не усложнилась!
Такой страх можно побороть самовнушением, рассуждением с самим собой, что условия задачи, собственно, не изменились, значит, и выполнить ее можно. Еще лучше помогает преодолеть робость коллектив, дух соревнования, естественное человеческое желание не отстать от других.
Нервная система укрепляется только в процессе преодоления трудностей, в ходе решения все усложняющихся задач. Не уходить в кусты, когда нужно мобилизовать силы процесса возбуждения или подготовиться к решительному мигу, опираясь на надежную основу тормозного процесса!
Условия тренировки задает чаще всего сама жизнь. Нам остается лишь не укрываться в тихой гавани и трезвой оценкой обстоятельств вносить известные коррективы в реакции нервной системы, когда она начинает действовать не на высшем уровне, то есть без достаточного участия самых умных и сложных своих механизмов, расположенных в центрах коры головного мозга.
Когда японские волейболистки стали чемпионками мира, это было неожиданностью для большинства знатоков. Поражали необычайно быстрый рост мастерства японских спортсменок, отчаянная их самоотверженность и неутомимость в игре. Заговорили о секретах японских методов тренировки, о спортивном чуде. Накануне XVIII Олимпийских игр в Токио тренер стал более откровенным и рассказал, что главный его «секрет» — сосредоточить все силы и помыслы волейболисток на игре, поставить перед ними трудную задачу и не прекращать тренировки, несмотря даже на сильную усталость спортсменок, «секрет» — в воспитании умения преодолевать трудности. «Если ты в молодости не испытал трудностей, то их стоит купить за большие деньги, ибо та трудность, которую ты преодолел, всегда будет вспоминаться тебе и помогать в борьбе жизнь» — в этой, хотя и странной для нас, форме тренер японской женской волейбольной команды выразил очень верную мысль.
Тот, кто занимается или занимался спортом, знает, что такое мертвая точка: силы исчерпаны, надо сходить с дистанции. Но стоит преодолеть мертвую точку, как появляется второе дыхание — словно открываются новые источники энергии. Преодоление мертвой точки — работа коры головного мозга, потому что это состояние не признак действительного истощения организма, а лишь свидетельство временного перевозбуждения определенных участков нервной системы. Снять его можно усилием воли — то есть опять-таки не пассивностью, а активностью.
Второе дыхание появляется не только у спортсмена на дистанции. Если рассматривать его как психологический показатель, как свидетельство умения не пасовать перед трудностями, оно приходит к человеку не один раз на его жизненном пути, помогая преодолеть трудное, открывая новые горизонты, приходит, если человек внутренне готов к этому.
В спортивной практике встречаются и психологические мертвые точки, когда накоплен запас физических и технических возможностей для какого-то важного рубежа — для роста результата или выполнения норматива, а в решительный момент успех ускользает. Так иногда стрелки на тренировках систематически выполняют нормы разрядника, а на соревнованиях регулярно выступают неудачно. Но стоит такому «неудачнику» выполнить стоящую перед ним задачу, как в дальнейшем он показывает устойчивые и высокие результаты при любых обстоятельствах.
Такой же психологический камень преткновения лежит иногда поперек дороги прыгунов в высоту и с шестом. Отработаны все технические приемы, развилась быстрота, сила мышц, а дело застопорилось. Нервная система не может собрать все навыки в единый кулак, не способна на предельное усиление. И тут полезно поставить ее в такие условия, чтобы не было пути к отступлению. В таких случаях прыгают через рвы и канавы, вместо легкой подвижной рейки укрепляют толстые жерди, фанерные щиты и другие вполне реальные препятствия. Угроза падения заставляет нервную систему «поднапрячься», и она совершает необходимое волевое усилие. Известно ведь, что в момент морального напряжения человек способен совершить чудеса физической силы и выносливости.
Если запланировать нервной системе совершение трудного и подкрепить это тренировкой, то со временем она привыкнет к таким заданиям. Тогда и без сигнала реальной опасности она сумеет развить максимальное волевое усилие. Спортсмен возвращается к тренировке в обычных условиях, снова укрепляется рейка, но теперь в его распоряжении запас волевых усилий. Благодаря этому запасу он преодолевает мертвую точку и достигает желанного успеха.
Для стимулирования нервной системы прыгуны используют вместо угрожающей неподвижной перекладины или ямы оптический обман — сдвигают стойки. Высота, которую нужно преодолеть, та же, но кажется больше. Если на тренировках привыкнуть к этому психологически отягощающему фактору, то на соревновании будет намного легче, прибавится уверенность.
Огромное подспорье для нервной системы — твердый режим. Благодаря режиму нервная система настраивается на определенный ритм, она как бы заранее знает, когда ее ожидает самая напряженная работа, а когда передышка.
Не случайно аккуратность, внутренняя собранность отличают многих выдающихся деятелей науки и техники. Иногда приходится слышать, что твердый распорядок дня несовместим, мол, с творческим трудом, который подчиняется капризам вдохновения, а не часовой стрелке. Это абсолютно неверно.
В записях М. Пришвина есть такие строки:
«Завтра мне будет 77 лет, между тем как с малолетства среди братьев своих, да и вообще я был слабеньким, и оттого остерегался всегда сорить жизнью. Вот благодаря этому я вошел в дело жизненного порядка. И теперь понимаю, что не самое здоровье дает долголетие, а правильное расходование его («режим»). Но, конечно, сам режим должен быть слугой жизни, входить в поведение, как входит метр в ритм.
Упорядочение поведения таит в себе готовность прыжка, подобно тому, как делает это ласточка, бросаясь впервые из гнезда своего для полета».
Занятия спортом и физической культурой вносят в распорядок дня элемент организованности. Утренняя зарядка, твердые часы тренировки, укоренившаяся потребность ходить по воскресеньям на лыжах — все это приучает человека соблюдать режим. А главное, благодаря удовольствию, которое доставляет физкультура, режим утрачивает обременительную обязанность и становится привычкой, второй натурой.
Твердый режим, четкий распорядок дел — это верные помощники нервной системы в ее сложной деятельности. Штурмовщина, авралы, сменяющиеся затишьем,—злейшие враги. Организуя свой день, распределяя обязанности, надо считаться со своим привычным, устоявшимся темпом работы, потому что организм порой тревожно реагирует на любые отклонения от нормы, даже если ему предложено работать в более медленном темпе.